Маленькая революция в пределах громоздкой антиутопии

В этом году, в числе прочих, состоялась премьера фильма Филиппа Нойса («Игра патриотов») «Посвященный» – экранизация первого романа в жанре «антиутопия», предназначенного, как считается, именно для подростков. Помимо самого романа «Дающий» Лоис Лоури, признанного явления в детской литературе конца 20 века, который лег в основу сценария, внимание к нему привлекли Мерил Стрип и Джефф Бриджес. Говорят, что именно он уже в конце 90-х был чересчур увлечен идей создания фильма, задавшего тон литературному воплощению идеи осознания подростками своего места в жестких границах тоталитарного будущего.

Мир без эмоций и красок

Лоури буквально вычистила созданный ею мир от самых знаковых разрушительных сил реальности: бедности, несправедливости и насилия. Утром – таблетка под язык, и вот уже люди, населяющие его, «освобождаются» от эмоций, способных запускать губительные механизмы. И, естественно главным героем становится тот, кто не способен полюбить это стреноженное состояние сытого покоя, логически вытекающий из самой идеи противостояния социуму, истории внешней борьбы, сопровождаемой насилием.

Арена борьбы перенесена в пределы внутреннего мира подростка Джонаса (Брентон Туэйтес), получившего в качестве профессии роль Носителя памяти – совершенно небезопасной для прочих информации о прошлом. Его стареющий предшественник (Джефф Бриджес) передаст парню свою ношу, которую он должен теперь нести в одиночестве за всех остальных.

Отсутствие видимых признаков насилия не лишает фильм внезапности резких поворотов или беспощадной остроты деталей. Рушащиеся на глазах стереотипы не отпускают напряжения.

Мир, лишенный аутсайдеров и победителей

От других описательных картин «антиутопии» будущего фильм Нойса отличает некая камерность и углубленное погружение в состояние созерцательности, что вкупе с вполне толковым изложением выталкивает повествование за рамки шаблонности решения. Ведь идея, лежащая в основе жанра, не вполне оригинальна: подростковые проблемы, жесткая социальная система распределения, подавляющая незаметно, но верно, и на фоне этого резкий всплеск познания и принятия собственной индивидуальности.

Монументальный мавзолей обнищавшего человеческого опыта, в недрах которого практически вслепую подросток, неизбежно однажды дорастающий до выбора, осознает свою уязвимость и принимает решение защитить свое эго, даже рискуя остаться вне спасительных стен, один на один с внешним миром.

Жизнь родителей, лишенная драматических поворотов, друзья (Эшер и Фиона), получающие свою «судьбу», не подлежащую апелляции из рук взрослых, – черно-белая картина мира, отдельные детали которого изредка приобретают цвет лишь в глазах избранника. Личная революция – несколько кругов от брошенного камня знаний, недоступных прочим, на гладкой поверхности скудной идеальности.

Если не критикуют, значит, фильма еще не снят

Наиболее искушенных коробит от ярких взрывов в монохромности мира – навязчивости рекламных роликов, забитых до отказа солнечным светом и счастливыми лицами. Лица подростков не одушевлены ни до, ни после наполнения кадров яркими цветами.

Возникают сомнения по поводу того, что налет женоненавистничества в картине – просто плод воображения или субъективно-неправильной трактовки сюжета. Тем не менее, довольно выпукло выглядят и мать, постоянно одергивающая мужа и детей при любой попытке пересечь границы жестко регламентируемых правил, и героиня Мерил Стрип. Эта вообще не наделяет людей способностью достойно распорядиться личной свободой и судьбой выбора. А мужчины? В основном – жертвы. И, конечно, освободители.